Кажется, вот же решение проблемы: если у ребенка обнаружена тугоухость — скорее приобрести хорошие слуховые аппараты, затем немного работы с нужным логопедом. Увы, так не работает. Разбираемся почему.
Нужно подойти к вопросу постановки речи максимально объективно. Начнём с того, что значит узнавать речь и говорить. Тут нет секрета: вначале ребенок слышит звуки, которые становятся знакомыми. А затем пытается их как-то похоже произнести. Фактически, вначале надо и самому слышать звук/слово, и понимать это слово, а затем корректировать процесс произношения в каждом конкретном случае.
Очень важно понимать, что человек вовсе не заучивает единственно верное произношение слова. Нет! Скорее человек узнает похожесть звуков. Не изучение эталона, 100% правильного. А просто запоминание некоторых моментов, которые похожи, узнавание. Это очень важно понимать, что именно так мозг устроен. Не говоря о том, что всякий раз надо подобрать нужную громкость произнесения речи, интонации и прочее.
Затем можно вспомнить такой момент, что, в принципе, можно и полностью глухого человека научить говорить. Если взять и методично заставлять человека произносить нечто, что будет корректировать здоровый человек рядом, — можно приобрести такой вот навык. Это будет крайне специфический навык, т.к. реальная речь требует того, чтобы человек слышал себя изнутри (по костной проводимости), а также и свой голос вне себя (уже скорее по воздушной проводимости). И можно нечто сделать, ощущая связки, движения языка, челюсти, губ. Но, всё это, очень далеко от естественного хода событий.
Затем наступает вопрос. А что значит слышать свою речь или чужую? На самом деле, это означаете, что человек слышит весь динамический диапазон. Реальная речь — это хотя бы от 20-30 децибел разницы по громкости. А лучше слышать и 40-50дБ разницы во всем доступном охвате диапазона.
Нередко складывается ложное мнение о том, что нужно скорее результативно понять, что за слово говорят. Поднять процент разбора речи до 90% или выше. Но, нет. На практике, человек должен скорее узнать в услышанном нечто знакомое. Увы, реалии жизни таковы, что невозможно сделать звук громче, чем он есть. А значит, любой слуховой аппарат или даже попытка послушать запись голоса громче, чем она фактически записана, приводит к искажениям.
Вот есть громкость речи, обычно принимают за 60-65дБ. Но, это означает, что есть звуки от 20дБ и до 60дБ. А вполне может быть, что и от 15дБ до 65дБ. И все они должны быть легко слышны. Не лишь бы скорее понять, что за слова. Или суметь как-то узнать речь, при общении в компании. Нет. Надо услышать всё, как есть вплоть до 20000Гц.
Возвращаемся к ребенку с плохим слухом. Вот мы взяли и юного человека без опыта начали заставлять использовать слуховой аппарат. Который неизбежно будет искажать звуки. Причем, каждые даже 2-5дБ ухудшения — будут драматически сказываться на качестве звука. Затем, помимо этих неизбежных искажений и странного опыта слуха — надо ещё и слышать себя только «снаружи», что не является в принципе естественным ходом событий для мозга.
Обратимся к типичной ситуации, когда у взрослого человека начинается беда со слухом. Нередко, начало идёт с падения на высоких частотах. Это отражается на плохом произношении шипящих звуков. Окажется, что всё остальное ещё неплохо звучит. А вот нечто, что явно содержит «ш,ч,щ,с» — звучит не просто мягко, размыто, а ещё и явно нестабильно. Человек вроде бы помнит, как надо что-то говорить, как это было пусть за 40 лет жизни. Но в силу того, что не получает обратной связи, ничего не получается в плане дикции. Соответственно, надев слуховой аппарат или кохлеарный имплант — ситуация меняется слабо: неизбежные искажения звука аналогично не дают шанса адекватно всякий раз говорить. А значит, такой человек по началу будет пытаться угадать, как и что сказать. А потом и вовсе начнёт плохо говорить. Что является дополнительным фактором ухудшения слуха.
Отсюда получается, что нет возможности человеку с падением слуха говорить и слышать также, как и здоровому. Всякие прыжки и ужимки по поводу кохлеарных имплантов и прочего — это лишь повод замаскировать проблему. Ведь если подумать хорошенько, то нет другого пути, как взять и убрать падение слуха. В противном случае, ребенка или взрослого человека учат говорить так, как и напрочь глухих людей. В этом можно найти пользу. Но это не есть качественное решение проблемы.
Попытка обучения в таком стиле ведет к абсолютно неестественному ходу событий. Появляются соответствующие нейронные связи в мозге. Что особенно критично в юном возрасте. Ведь слуховые центры — это очень большая часть мозга. Мало того, слух — самый быстрый орган чувств. Но, куда ни глянь — все ждут нового чудесного слухового аппарата, который, очень вероятно, будет плохо настроен для ребенка. И ведь ничего принципиально не поменяется.
Можно пытаться сделать разные варианты работы логопеда, пытаться придумать ещё массу всяких идей. Но беда в том, все хотят поскорее забыть принцип: человек должен неустанно слышать себя, особенно изнутри, корректировать речь, неустанно адаптироваться. А без слуха в норме — всё это вообще не похоже даже приблизительно на речь здорового человека. И даже этого очевидного факта никто признавать не хочет.
Ведь можно точно понять, что и как может слышать действительно хорошо человек с тугоухостью, в чем объективная разница в слышимости между здоровым и больным человеком. Но такой подход вызывает обычно лишь скуку.